Дмитрий Сталь

Попалось на глаза. Понравилось.

Помню у нас в деревне, я маленький ещё был. Праздник какой-то, что ли?
Или, скорее всего, выборы. Выборы раньше в деревне то же, как праздник, были.
Нарядные все, в клубе - буфет, ну и ,конечно, концерт.
Артисты приезжали, из города, что ты!

И вот, значит, идёт концерт.
На сцене какая-то заезжая самодеятельность, бабы там в кокошниках, мужик с баяном, "Ой рябина кудрявая" - все дела.
Народ хлопает, зал битком. И вдруг, в какой-то момент в зале начинается некая движуха.
Сперва незаметно, по-одному, по-двое, народ начинает тянуться к выходу.
Те кто это видит, перешептываются, и то же с интересом поглядывают на дверь.
Что мол там случилось?

А там ничего не случилось. Просто на крылечке клуба сидит сторож дядя Лёша,
хорошо подвыпивши, с гармошкой, а возле него две старушки, вприсядку.
И они по-очереди шарашат матерные частушки. Да хорошо так, самозабвенно шарашат.
С душой. Ну и народ тянется.

Через пять минут зал опустел наполовину, через десять остались только те, кто спал.
Потом и артисты на сцене, впав в некоторое недоумение, решили посмотреть, куда народ подевался, не пожар ли.
А там вся публике - на улице. С дядей Лёшей и двумя старушками в центре.

А артисты что? Дело артиста - быть с народом.
Ну и эти, заезжие, не будь дураки, сначала робко, бочком-бочком, баянист басы тронул, к дяде Лёше подстраиваясь,
а потом и бабы в кокошниках, подбоченясь, в круг потянулись. Да как дали-дали!
Такого дали, чего и в деревне не слыхивали.
От некоторых частушек даже у нашего конюха слеза навернулась, а доярки в ужасе закрывали уши своим малолетним детям.

Вот это было шоу так шоу. Артистов отпускать не хотели!
Провожали чуть ли не на руках, успех был ошеломляющий!
А уж артисты-то как были счастливы!
Праздник короче удался.
Только парторгу потом вроде выговор влепили, а дядя Лёша так и уснул,
пьяненький, на крыльце, с гармошкой.